1900 год, апрель. Последняя картина так и осталась стоять недописанной на мольберте. Впрочем, не закончено лишь обрамление главной темы полотна, прописанной четко, абсолютно и основательно: на фоне вечернего сине-лилового неба и такого же моря гибнет от взрыва в желто-красном урагане огня военный корабль. Возможно, именно в этом образе воплотилось некое предвидение конца, кто знает…
А начиналось все 82 года назад, когда жарким июльским днем в семье одного не самого богатого, хотя и довольно образованного и знавшего несколько языков феодосийского торговца Константина Гайвазовского (предки его были турки и армяне; перебрался же в Крым он не так давно из Галиции) родился третий сын –Иван.
По всем фольклорным канонам Иванушке полагалось бы быть (или прикидываться) известным «дурачком», чтобы со временем отхватить-таки настоящий «джек-пот». Но Ваня Гайвазовский ни о чем таком особо и не мечтал, а был вполне обычным крымским пацаном и с ватагой сверстников гонял с утра до ночи у моря, в порту и ближайших окрестностях. И вдруг действительно в один прекрасный день в его жизни обозначился стремительный поворот. И не лягушка или щука тому были виной, а… городской архитектор Кох.
Дело было в том, что по ходу всех прочих занятий Ваня успевал еще и рисовать; рисовать, где только возможно, и все, что попадало в поле зрения: фигуры прохожих, собак и лошадей, рейд, корабли и пр. Вот на очередном «заборном» художестве мальчика и «застукал» архитектор. Однако вместо, казалось бы, заслуженного в таком случае подзатыльника, дал юному дарованию несколько листов бумаги, карандаши и велел что-либо нарисовать. Самые удачные из этих рисунков затем были представлены очень важному человеку – градоначальнику Феодосии графу А.И. Казначееву. Граф был изумлен явным художественным даром и в знак поощрения подарил Ивану Гайвазовскому (первая буква фамилии была убрана гораздо позднее) ящик дорогих акварельных красок и хорошую рисовальную бумагу. Кроме того, Казначеев отправил мальчика учиться в Симферопольскую гимназию вместе со своим сыном. Дальше – больше! Работы Айвазовского отправляют в Петербург в Академию художеств, после чего 16-летний гимназист становится студентом класса пейзажной живописи, который ведет выдающийся профессор того времени М.Н.Воробьев. А через два года – первая награда, Серебряная медаль Академии за самостоятельную композицию «Этюд воздуха над морем» (конечно, над морем; что же еще могло более вдохновлять его, чем море?). Кроме того, полотно юного художника было приобретено за тысячу рублей для самого Зимнего дворца! Айвазовский же был прикомандирован к экспедиции, уходившей на все лето 1836г. в поход по финскому заливу во главе с Великим князем Константином.
Это путешествие дало большой материал наблюдательному, обладающему цепкой на детали памятью парню и позволило уже к осени участвовать в выставке с семью картинами (!), которые, по словам очевидцев, гораздо превзошли работы его учителя-француза Таннера (там была между тем и картина «Вид Феодосии», написанная просто по памяти). А ведь художнику не было еще и 20 лет! Эта выставка сразу позволила Айвазовскому сблизиться с лучшими представителями искусства того времени. Его отмечает и приближает к себе Брюллов; он знакомится с Жуковским, Крыловым, Пушкиным, Глинкой (кстати, композитор использовал позднее очень удачно в своей опере «Руслан и Людмила» три татарские мелодии, напетые ему Иваном). Но главное – за выставленные работы художнику была присуждена Золотая медаль, сокращен срок обучения и предоставлена творческая командировка на родину – в Крым – с поручением написать ряд картин с видами приморских городов.
В 1838 году истосковавшийся по родной Феодосии Айвазовский возвращается в Крым, где два года подряд упоенно и самозабвенно рисует Ялту, Севастополь, Керчь и, конечно, Феодосию. Его родной город лежит на картине, как на ладони, у тихой бухты, а на том месте, где через несколько лет будет стоять его дом с мастерской, пока пустырь с несколькими лачугами и ветряками. И еще он без устали изучает море во всякую погоду, во всякое время, при разном освещении, жадно набираясь впечатлений для своих будущих картин. Знаете, сколько их было потом у мастера?! Шесть тысяч!!!
Все знают Айвазовского как мариниста, но у него есть и картины на исторические сюжеты, жанровые сцены, на темы античной мифологии, виды городов, религиозные и аллегорические полотна, а также портреты. Вот лишь несколько из них: «Приезд Екатерины II в Феодосию», «Встреча Венеры на Олимпе», «Переход евреев через Черное море», «Цыганский табор», «Закат в степи», «В горах Кавказа», «Хождение по водам», «Свадьба на Украине».
Результаты крымской поездки были более чем удачными и увенчались долгожданной и заслуженной командировкой в Италию, в Рим – эту Мекку художественной жизни всей Европы. Там работала и большая группа русских живописцев, скульпторов, архитекторов, литераторов (и самостоятельных, и пенсионеров, как Айвазовский): Брюллов, Кипренский, С.Щедрин, А.Иванов, Иордан, Гоголь и многие другие. Айвазовский работает очень усердно и скоро становится в Риме одним из самых известных и модных художников. На него буквально сыплются заказы, о нем пишут восторженно все газеты: «…никто так не пишет здесь воду и морские виды». Множество художников, гораздо старше его, стали подражать ему в манере письма и после него в каждой лавочке уже красовались виды моря «а ля Айвазовский». Рим, Неаполь, Венеция, Амстердам, Лондон и даже самодовольный Париж восхищались его картинами, в которых так живо был передан солнечный или лунный свет, что люди, не искушенные в живописи, даже подозревали художника в «фокусничестве» (а нет ли у вас за картиной лампы или свечи?). Сам великий маринист Тернер, совершенно покоренный искусством Айвазовского, посвятил стихи юному художнику из России.
Важно также добавить, что одна из картин этого периода – «Хаос в момент мироздания» – была приобретена по распоряжению папы Григория XVI для Ватиканского музея. Триумф! Успех парня с диковинной длинной фамилией из никому не известного маленького приморского городка был ошеломительным (настоящий джек-пот). В Италии Айвазовскому было легко – она напоминала его родную Феодосию, только чуть в более ярких образах: те же море, солнце, природа, узкие улочки… За 4 года Айвазовский из талантливого пенсионера вырос в первоклассного мастера; успел стать членом Амстердамской академии; получить целый ряд наград и признание, какого не удостаивался еще никто на свете за столь короткий период и в таком юном возрасте. Вполне естественно, что по приезде в Петербург ему было присуждено звание академика. В 27 лет в формулярном списке Айвазовского записано: «По высочайшему повелению причислен к Главному морскому штабу его императорского величества со званием живописца сего Штаба, с правом носить мундир морского ведомства и с тем, чтобы звание сие считать почетным. Сент.,21,1844г.» (этот список хранится теперь в феодосийской картинной галерее). После этого ему поручили написать несколько видов прибалтийских городов с Петербургом во главе. Всю зиму 1844/45гг. «художник морского ведомства» выполняет задание, но стоило только чуть подтаять снегу, как Айвазовский неожиданно срывается и уезжает в Феодосию, почувствовав, как он пояснил потом, непреодолимое влечение к югу: «Это чувство или привычка – моя вторая натура… чуть повеет весной, и на меня нападает тоска по родине – меня тянет в Крым, к Черному морю». Он просто не мог жить без своего родного города, без моря, без той свободы, которую можно было утолить лишь тут, вдали от суеты, и писать, писать…
Причем писал Айвазовский фантастически быстро. Почти все его картины заканчивались им, как правило, за несколько часов! Например, известно, что картина «Сотворение мира» (размеров немалых: 1,95м на 2,25м) была написана в течение 9 часов. А по просьбе студентов в Академии художеств он написал, хотя и небольшую, но вполне законченную марину всего лишь за 2 часа! Парадоксально, но если подсчитать, то на написание всех его 6000 картин художнику потребовалось в среднем по 3-4 часа на каждую (конечно, при этом придется учесть, что не все из них были гениальными). Даже на закате своих лет, в 80-летнем возрасте, он пишет большое полотно (с трудом достает до края его кистью) – картину «Среди волн» – за 10 дней, передав при этом неизменно гениально и прозрачность воды, и громады своих знаменитых «волн Айвазовского», и хмарь узкой полоски неба, и пронзительный луч света – символ надежды… А между тем все легко, как будто и нет в картине особого труда. Да, недаром живое мастерство его лучших марин не превзошел еще никто и по сей день!
Итак, остальные 55 лет И.К.Айвазовский прожил в своей родной Феодосии, хотя мог, бесспорно, поселиться в любом из городов России или Европы. Он даже не пожелал перебраться, казалось бы, на более живописный и престижный Южный берег Крыма. И не было в его жизни более никаких событий, которые смогли бы изменить его самого и его творчество. Хотя, конечно, художник мировой известности выезжал с выставками в столичный Петербург, а также совершил несколько путешествий за границу (бывал в Англии, Америке, Турции, Египте, на Кавказе), но все это уже не слишком влияло на раз и навсегда устоявшийся уклад его жизни. В Феодосии на выбранном им месте на берегу моря и по собственному проекту он построил большой и добротный дом с обширной мастерской, которую мечтал превратить в местную школу живописи для всех желающих рисовать. Дом был очень похож на итальянскую виллу эпохи Ренессанса: несколько больших, обращенных к морю балконов, просторные залы для приема гостей – все было устроено для творчества и комфортного отдыха (жилых комнат, для себя, выходящих скромными окошками во двор, было как раз не много).
Иван Константинович слыл очень гостеприимным и радушным хозяином – жил широко открытой жизнью. Кто бы ни приезжал в Крым из известных людей искусства, каждый считал своим долгом посетить его дом в Феодосии. Здесь же в 1846 году художник решил сделать большую выставку, посвященную 10-летию своей деятельности (к тому времени это было 145 больших картин, не считая малых, а также множества рисунков) и пригласил гостей со всего Крыма — более 300 человек. Праздник получился поистине грандиозным!
Поздравить Айвазовского специально из Севастополя прибыло 6 военных кораблей, украшенных флагами. В этом же году им была написана первая его картина после возвращения на родину – «Георгиевский монастырь» (его силуэт на фоне лунной ночи хорошо виден у мыса Фиолент). В 1849г. Айвазовский женился на красивой, широко образованной женщине – англичанке Ю.Я.Гревс, которая родила ему четырех дочерей (позднее, в возрасте 64-х лет, он вторично женился — на молодой вдове А.Н.Саркизовой). Его, принятого при дворе четырех Российских императоров, хорошо знало и обожало местное население. Он был крестным отцом чуть ли не половины феодосийцев; в его обычае было помогать бедным невестам при замужестве; он был постоянным и желанным гостем на народных свадьбах. Член нескольких европейских академий, тайный советник, мировой известности художник, бывало, с удовольствием шел по улице во главе «чала» — народного татарского оркестра под визг зурны и нестерпимый грохот барабанов. И, конечно, И.К. Айвазовский всегда принимал самое деятельное участие в общественной жизни Феодосии. Прежде всего, он подарил городу источник чистейшей воды Су-Баш (а с водой тогда в Крыму было ох как туго), который находился на территории его имения, и настоял на постройке водопровода от него в город. Для горожан это было настолько важным событием, что была написана специальная «хвалебная песнь» из множества куплетов, каждый из которых заканчивался словами: «Вспомните Ивана Константиновича!». Он построил зданием городского музея – в греческом стиле с колоннадой, по своему проекту. Чуть позднее – картинную галерею и вместе с другими меценатами – городской концертный зал. В 1892г. его неустанные ходатайства в высшие инстанции привели к началу прокладки железнодорожной ветки к Феодосии, а также постройке торгового порта. Айвазовский всей душой хотел восстановления былой славы родного города — некогда крупного торгового центра.
В своей же мастерской Иван Константинович неустанно занимался с молодыми художниками: годы работы ушли на создание особой школы крымского пейзажа. Там приобщались к живописи будущие известные художники: Лагорио, Фесслер, Куинджи, Магдесиян, Латри, Волошин, Богаевский. И сегодня в Феодосийской картинной галерее вас встретят не только работы самого великого художника (к сожалению – не те, гениальные; лучшие он продавал сразу, а позднее еще и многое было похищено) но и картины его учеников. А возле его дома (теперь это Дом-музей) – стоит единственный в СНГ памятник профессору живописи И.К.Айвазовскому, поставленный 2 мая 1930 года ко дню 30-летия со дня смерти художника. Он всю свою жизнь страстно любил и изображал море, и теперь он сидит застывшим каменным изваянием с кистью в руке и смотрит на него, уже не отрываясь ни на минуту…
Спросите на городской улице любого, знает ли он такого художника – Айвазовского – и каждый как минимум вам назовет его «Девятый вал». Но всегда есть возможность узнать гораздо больше о его картинах и о нем самом, пока стоит Феодосия.
Автор: Юлия Самарина