Вот как писали о нем в те времена:
Не ждет он благодарности, так как люди редко благодарны, но хочет он прославить русский южный берег Крыма, приучить русских людей отдыхать на собственном берегу моря и не искать такого берега за тридевять земель от Родины…
(«Новости дня», 1893г.)
Тогда его знали не только в Москве, но и во всей России. Хочется, чтобы помнили и сегодня. За общественную деятельность, щедрую и неустанную благотворительность он был удостоен звания почетного гражданина Москвы, а также возведен высочайшим указом в потомственное дворянство. Не один год избирался в Городскую Думу; был членом благотворительного Общества попечения о больных и раненых воинах, почетным членом Покровской общины сестер милосердия, Императорского московского технического училища, совета Дамского попечения о бедных и т.д.
Под его опекой были и еще многие учебные заведения, приюты и храмы. На его средства сооружался Политехнический музей; Комиссаровское техническое училище, а также училищная церковь Св.Александра Невского; храм при Мещанских училищах; несколько школ и лечебниц; была оказана большая финансовая поддержка строительству храма Христа Спасителя. И это при том, что постоянно значительная часть его доходов шла в помощь больным и неимущим (в Александровскую больницу в Москве, в детский приют его имени в Петербурге). Особой и неустанной была его забота о храме Параскевы Пятницы (в приходе которого он жил и был старостой долгие годы). А затем Петра Ионовича Губонина, замечательного человека, истинно-православного жертвователя и попечителя, московского купца хорошо узнали и в Крыму…
Родился знаменитый во всей России промышленник и финансист, «король» железных дорог, миллионер, неутомимый и щедрый меценат в 1828 году в семье крепостных крестьян под Москвой, в деревушке Борисовой Коломенского уезда. Его отец, каменотес, сумел даже сколотить свое небольшое предприятие. Петр Губонин унаследовал и его предприимчивость, и его дело, с годами расширил его до крупных каменоломен. Сам поселился в Замоскворечье в бывшей усадьбе генерала Н.Д.Дурново, обустроившись на свой вкус и с известным купеческим размахом. Но главное его финансовое состояние было сделано на новом по тем временам, но, как оказалось, весьма и весьма доходном, железнодорожном деле: с другими предпринимателями он построил Орлово-Витебскую, Уральскую, Балтийскую, Курско-Киевскую железные дороги. Широкая же известность пришла к Губонину после постройки каменных мостов Московско-Курской дороги, а затем южного ее продолжения – до Севастополя.
Это были особые 1860–70-е послереформенные годы, а также годы восстановления Крыма после тяжелой для России войны. Кроме того, к этому времени в Крыму наконец открылась самостоятельная епархия, оживившая церковно-приходскую жизнь полуострова. Началось строительство многих православных храмов, причем в основном на пожертвования. Конечно, не остался в стороне и Губонин. Он внес существенный вклад в строительство Владимирского собора в Севастополе – усыпальницы адмиралов и главного памятника легендарной обороны города; принял участие в возведении самого большого в Крыму храма – Владимирского собора в Херсонесе, который строился 30 лет (на пожертвования Губонина завершалась внутренняя его отделка). Ко времени освящения этого храма в 1891 году Крым стал для Петра Ионовича вторым домом. За 10 лет до этого он приобрел большое имение в одном из самых живописных уголков Крыма – Гурзуфе близ Медведь-горы, первым российским хозяином которого в 1808г. был герцог Э.Ришелье – новороссийский генерал-губернатор (устроитель Одессы). Затем имение перешло следующему генерал-губернатору — графу М.С.Воронцову, а в 1833г. – сенатору Фундуклею, построившему в нем большие винодельные подвалы. После смерти сенатора его наследники продали все хозяйство П.И.Губонину.
На купленной земле находился также ландшафтный парк, заложенный еще в начале XIXв. Этим чудо-парком, его живописным и искусным месторасположением, богатой экзотической растительностью, обилием цветов, оранжерей, беседок восторгались все приезжие, в один голос называя дачу Губонина «прелестнейшим местом на всем Южном берегу Крыма». Энергичный П.И.Губонин решил сделать в этих места ни много ни мало — лучший курорт полуострова. Сказано – сделано! Здесь было очень быстро выстроены: почтово-телеграфная станция, торговые лавки, в парке три гостиницы, ресторан, площадка для музыки и танцев (копия московской, что в театре «Эрмитаж»), купальни, ванны и пр. – словом все, чтобы привлечь сюда приезжих и в первую очередь состоятельных москвичей.
Вот как в те времена писали в московской прессе: «Гурзуф – поистине счастливый конкурент теперешней Ялты. Все богатое, все не очень стесняющее себя тратами едет в него, оставляя Ялту или вовсе минуя ее. Отчего? – У нас гостиницы, у нас рестораны, у нас музыка и электрическое освещение, – говорят живущие в Гурзуфе. – Мы москвичам сумеем угодить, потому что у нас все для московского вкуса и на московский лад, — объявляет владелец Гурзуфа и его служащие». Действительно, Гурзуф становится летней резиденцией богатой Москвы – очень удобным, комфортабельным и модным южным курортом (к слову сказать, не были обойдены вниманием и не слишком обеспеченные курортники: для них специально была построена недорогая гостиница). А тем временем Губонин продолжает скупать земли в округе у местных татарских крестьян и разводить на них виноградники, которые засаживает разнообразными европейскими сортами и получает высококачественные вина – одни из лучших на Южном берегу, по оценке современников (кстати, продажа их приносила ощутимый доход долгие годы). Сам живет в старинном доме Ришелье и на месте занимается благоустройством курорта. Так же, как и в московской своей жизни, и здесь продолжает Петр Ионович щедро помогать всем, кому может (за свою деятельность в 1875г. он получает диплом почетного гражданина Симферополя).
Кроме того, Губонин задумал построить в самом Гурзуфе православную церковь, так как из проживающих там на ту пору полутора тысяч человек несколько сот было русских, а ближайший храм находился лишь в Никитском саду — в шести верстах. Тем более что летом количество православных гораздо увеличивалось за счет приезжих. Четыре года строится гурзуфская церковь в честь праздника Успения Пресвятой Богородицы и освящается 24 августа 1891 года. Новая церковь классического византийского стиля так превосходно нашла свое место и прекрасно вписалась в ландшафт, что стала одной из достопримечательностей Южнобережья. Позднее многие отдыхающие даже специально ехали в Гурзуф с тем, чтобы посетить уникальный храм. Петр Ионович и здесь не пожалел средств. Внутреннее устройство отличалось особой изысканностью: кругом был использован итальянский мрамор и искусная деревянная резьба. В храме находилась икона Св.Николая Чудотворца, написанная на холсте художником К.А.Коровиным; были работы других известных мастеров. На небольшой изящной каменной звоннице было укреплено 8 колоколов. При храме также на средства Губонина была открыта церковно-приходская школа. В ней, кроме основных занятий, занимались общим хоровым пением, устраивались интересные естественно-исторические экскурсии по Крыму, велись работы на выделенном специально для учащихся «примерном огороде». Нужно ли говорить, что пособия и учебники всем выдавались бесплатно? При этой же школе летом для приезжих на сбор урожая сезонных рабочих устраивались народные чтения, бывало, собиравшие до 200 человек желающих.
Гурзуф охотно посещали многие известные люди. В парке постоянно звучали фамилии московских купцов-миллионщиков: Смирновых, Поповых, Перловых… В конце 80-х здесь было построено пятое здание гостиницы. Московских богачей привлекали и роскошные апартаменты, и шикарный ресторан с оркестром, и электрическое освещение парка, и первый в Крыму и, вероятно, в России светящийся фонтан. Словосочетание «губонинская роскошь» стало нарицательным. Новый курорт отметили своим вниманием и видные члены Св.Синода, и церковные иерархи. Здесь неоднократно бывал обер-прокурор К.П.Победоносцев, отдыхали архиепископ харьковский Амвросий, митрополит Петербургский и Ладожский Палладий (они неоднократно высказывали одобрение красоте самого храма, а также красоте его креста, так ярко освещенного электрическим светом в ночи, что он мог даже служить путеводной звездой – маяком мореплавателям).
Сам Губонин души не чаял в своем крымском имении и часто посещал его, несмотря на преклонный возраст. И даже после смерти желал остаться именно там. Так и случилось. Внезапная смерть от воспаления легких застала 68-летнего Петра Ионовича в Москве, однако, следуя завещанию, его похоронили в склепе Гурзуфской Успенской церкви (там же позднее была похоронена и его супруга – Марина Севастьяновна). Так на Южном берегу Крыма закончился земной путь русского промышленника и щедрого благотворителя.
Имение перешло по наследству к сыну – Сергею Губонину и по документам оценивалось в 3,5 миллиона рублей (!).У сына, к сожалению, уже не было такого желания заниматься курортом, и он продал имение местному акционерному обществу, которое позднее перепродало его Петербургскому товариществу. В погоне за прибылью новая администрация удешевила отдых в ущерб качеству обслуживания (это как раз то, что наблюдается зачастую и сегодня), и прекрасный курорт стал постепенно приходить в упадок. Тем не менее, курорт по прежнему назывался губонинским и в храме регулярно совершались панихиды по его бывшему хозяину.
События революции и гражданской войны, а также последующая советизация драматически сказались на судьбе бывшего губонинского имения и особенно – храма. Хозяином всего парка и гостиниц становится Главное военно-санитарное управление, а курортниками – комсостав Красной Армии. Они не желали слышать церковного перезвона на своей территории, и чудесный Успенский храм, устоявший даже во время Крымского землетрясения, не смог устоять под натиском воинствующих атеистов. Хотя прихожане как могли отстаивали свой храм: писали неоднократные ходатайства в Москву с просьбой оставить его в покое как единственный действующий к 1929 году на всем побережье от Алушты до Ялты. Неожиданным их союзником за сохранение церкви, на какое то время, стал астрономический институт: ее купол ученые рассматривали, как важный ориентир для измерений. Трагическим для Успенского храма, равно как и для гурзуфской мечети, возведенной также в основном на пожертвования Губонина, стал 1934 год… Печальное совпадение: в том же году в Москве снесли величественную церковь Параскевы Пятницы – Губонинскую любимицу. Долго еще помнили старожилы силуэты прекрасных строений, стоявших некогда на крымском берегу. Военный же курорт так ничего путного и не построил на этом месте. И сегодня, когда, слава Богу, память к нам возвращается после ужасного забвения, очень бы хотелось, чтобы нашлись новые губонины и были восстановлены святыни, да и весь гурзуфский курорт попал бы снова в добрые руки.
Автор: Юлия Самарина