Недавно исполнилось 240 лет со дня рождения этого именитого француза — Армана Эммануэля дю Плесси, герцога де Ришелье, а по-нашему же просто – Эммануила Осиповича, обретшего в России вторую родину и послужившего «орлу» ничуть не хуже, чем «лилии», а также особо почитаемого по сей день, как ангела-хранителя жителями одного всем известного и удивительного города – Одессы. Но Ришелье не раз бывал и в Крыму, и даже построил на Южном берегу дом для себя и своих гостей…
Он родился во Франции в 1766 году в семье, принадлежавшей к тем, кто столетиями правил судьбой страны, стоя подле трона королей. Его прадедом был великий кардинал Ришелье, хотя и выведенный А.Дюма в знаменитых «Трех мушкетерах» как коварный интриган, на самом деле сделавший для процветания Франции гораздо больше, чем иные ее короли.
Юный Арман по окончании коллегиума (основанного его предками), по настоянию родных обручился с очень знатной, но, говорят, ужасно некрасивой да к тому же еще и горбатой девицей – Розалией Сабиной Рошешуар, ставшей затем его женой. Нужно ли удивляться, что красавец-романтик с медальным профилем, пронзительным и дерзким взглядом черных глаз, мечтавший исключительно о подвигах и приключениях, сразу же после свадьбы отправился в путешествие по Европе… один (да и в последствии виделись они с супругой лишь несколько раз, хотя, к слову сказать, эта несчастная женщина спасла однажды его от смерти, укрыв во время Великой Французской революции в тайниках своего дома).
В 18 лет Ришелье был назначен поручиком драгунского полка, рвался в бой и желал всячески доказать свою храбрость на деле, но, к его большому огорчению, на ту пору Французское королевство как раз ни с кем и не воевало. Зато шла русско-турецкая война, и храбрый поручик вознамерился воевать на стороне русских, о чем просил разрешения у короля Франции и в чем ему было отказано (Людовик не желал проливать кровь французской знати в чужих войнах). Юный герцог на несколько лет стал скучающим завсегдатаем Версаля. А потом грянула революция, и Арман Эммануэль, вынужденный покинуть Францию, отправляется в путь по Европе. Оказавшись в Вене, герцог узнает о предстоящей битве русских войск за Измаил и просит у светлейшего князя Потемкина принять его в русскую армию. Просьба его была удовлетворена, и он всегда потом гордился тем, что воевал под командованием самого легендарного Суворова. Судьба даровала ему легкие ранения, звание генерал-лейтенанта русской армии и золотую шпагу за храбрость. Так началась его служба России – его второй родине. Императрица Екатерина Великая, узнав из списков награжденных за доблесть в войне правнука знаменитого кардинала, приблизила блестящего офицера ко двору в С.-Петербурге, даровав даже привилегию бывать на частных собраниях для избранных. Она увидела в нем не только молодого красавца и героя, но и будущего спасителя французского трона: «Монархия была, есть и будет! Французская Лилия должна цвести. И поможет ей в этом роялист Ришелье».
В 1791 году она отправила его с 6 тысячами золотых червонцев на родину, в армию принца Конде, сражавшегося с Республикой. Увы, русское золото не спасло роялистов – война была проиграна, а герцогу пока еще не суждено было отстоять французский трон. Императрица охладела к Ришелье, но служить в русской армии его оставила. Он честно служил ей, потом Павлу I, а когда на престол взошел Александр I, который хорошо был знаком с герцогом по службе в Гатчине, судьба соблаговолила к нему снова. Ему предложены были несколько заманчивых должностей, из которых Ришелье выбрал, как ни странно, довольно скромную – должность губернатора в довольно маленьком южном городке (словно почувствовал герцог, что этот неприметный городок прославит его имя в России).
После трехнедельного утомительного путешествия из Петербурга на юг Империи карета герцога Ришелье остановилась, наконец, посреди того города, в котором суждено ему было прожить следующие 11 с половиной лет. Так 9 марта 1803 года Арман Эммануэль дю Плесси, герцог де Ришелье ступил впервые на землю Одессы. Тогда же и появился Эммануил Осипович Ришелье и началась следующая глава его удивительной биографии.
Но городом это место просто язык не поворачивался назвать. Ришелье встретили убогие глиняные домишки да деревянные сараюхи, дороги между которыми были сплошной вязкой грязью и практически ни одного дерева вокруг! Волею судьбы ему достался этот нищий городок, даже сотой своей долей не напоминающий ни Париж, ни Петербург, а 9тыс. его жителей представляли ни сколько добропорядочных горожан, сколько какой-то неуправляемый разномастный сброд из черноморских казаков, греков, евреев и молдаван, поселившихся здесь еще тогда, когда поселок назывался Хаджибеем. Самым крупным предприятием на ту пору была «фабрика» отставного капитана французской службы месье Пишона: 5 её рабочих производили… пудру. Были еще две малюсенькие макаронные фабрички, три винных и два водочных заводика, а так же кирпичный и свечной. Летом появлялись портовая работа, мелкая торговля, а так же невиданное воровство. И последнее никого особенно не удивляло, так как большинство жителей Одессы составляло беглое крестьянство, бродяги, иностранные авантюристы, мелкие купчишки, мечтавшие разбогатеть на новом месте, и прочий вольный люд. Как-то справится наш герцог с таким не признающим ни Бога ни черта народцем?.. И ведь справился, несмотря, что француз и аристократ! А начал с того, что выписал из Петербурга первых столяров, слесарей, булочников, посулив им «особые выгоды». Не обманул! За ними потянулись другие. Вскоре только из одних немецких переселенцев-ремесленников образовалась целая улица (Ремесленная).
Каменщики и плотники приезжали на кораблях из Анатолии и приходили целыми артелями из Новороссии; отстраивали дома и поселялись в Одессе навсегда. Все больше торговых судов стремилось войти в новую гавань. И всего за несколько лет о чудесном городе на Черном море – «южной Пальмире» узнала вся Европа. Герцог Ришелье оказался очень мудрым и предприимчивым хозяином. Он не любил хвастать, но сам писал в 1813 году, что «Одесса и Новороссия сделали такие успехи в кратчайшие сроки, как ни одно государство мира». Документы той эпохи подтверждают истинность его слов: коммерческие обороты портов Черного и Азовского морей за 10 лет увеличились с 1,5млн. рублей до 45млн.! И это не считая самой Одессы: только ее собственные банковские операции достигли 25млн.руб.; при этом таможенный доход составлял 2млн.руб., а доход с аренды соляных приисков на Пересыпи – 2,5млн.!
К 1813 году Одесса, не имевшая когда-то лишней пары стульев, уже экспортировала в Константинополь отличную мебель — ничуть не хуже столичной. Какая страна могла похвастать еще такими результатами? Александр I , посетивший Одессу в 1818 году (через 3 года после отъезда герцога во Францию) был настолько поражен открывшейся его взору картиной прекрасного европейского города, что пожаловал Ришелье, который в то время был уже премьер-министром Франции, высшую в России награду – орден Андрея Первозванного. Да, югу России, несомненно, повезло с таким губернатором, каким был Ришелье. Хотя конечно, одних его талантов было бы недостаточно, не будь они подкреплены специальными мерами со стороны правительства. В частности, еще при назначении Ришелье, Александр I произнес такие слова: «…и обратите внимание, чтобы все части управления в городе зависели от одного лица». И действительно: таможня, порт, суда, прибывавшие в него, полиция и городское судопроизводство подчинялись в Одессе только лишь Ришелье. Кроме того, по любому важному на его взгляд вопросу герцог мог обращаться прямо к Его Величеству, минуя чиновников – всю их иерархию и ведомства.
Любая полезная активность горожан рассматривалась лично Эммануилом Осиповичем и тут же подкреплялась различными льготами и привилегиями. Связь между благом города и личным благом каждого жителя никогда, кажется, не была так ясна, как в те годы, мудрого правления герцога Ришелье, или просто Дюка, как его называли и до сих пор называют одесситы. Как ни странно, но убежденный роялист, сражавшийся против Республики во Франции, провозгласившей некогда гражданскую свободу, Ришелье стал ревностным сторонником экономической и религиозной свободы в Одессе. «Не было места для исключительного господства какой-либо национальности; все были одинаково равны, одинаково свободны и результатом этой свободы явилось неслыханно быстрое возрастание города, процветание и обогащение всего Новороссийского края».
Сохранились свидетельства, что каждый одессит мог свободно высказать Дюку свои пожелания и претензии: каждый день до обеда он принимал всех желающих, притом «ласково и терпеливо». Кроме того, этот французский герцог, один из самых родовитых дворян своей страны, друг российского императора, губернатор Новороссии, не считал для себя зазорным не только принимать лично горожан всех сословий, но и собственноручно трудиться, украшая город, выписанными, специально из Италии саженцами столь любимой им белой акации (вот откуда в Одессе так много акаций!). К 1815 году в Одессе на ее мощеных улицах уже стояло свыше двух тысяч красивых каменных домов, оперный театр, типография, коммерческое училище, институт благородных девиц и пр., пр. А население увеличилось в 4 раза!
После падения Наполеона он уехал во Францию, на свою первую родину, став Первым Министром при дворе Людовика XVIII, фактически продолжив славную фамильную традицию. Увы, он был слишком мягок и ителлигентен для этой должности, оппозиция его «сожрала», и он подал в отставку. Французская Лилия оказалась неблагодарной (уж лучше бы он оставался в Одессе). Скончался герцог Ришелье в 1822 году. Когда это печальное известие дошло до Черноморских берегов, весь город оплакивал его как самого родного человека. Откликнулись все как один, от первого богача до последнего биндюжника, на призыв графа Ланжерона собрать средства на сооружение памятника любимому правителю. И по сей день он стоит, отлитый в бронзе (работа была заказана одному из лучших российских скульпторов – И.П.Мартосу) и взирает на свою Одессу, и каждый одессит знает: пока Дюк стоит – стоит на Черном море и Одесса, «в цветущих акациях город»…
А что же Крым? А то, что с 1805г. Таврика вошла в состав Новороссии, и Ришелье, как хозяин, должен был осмотреть и принять новые владения. Нужно сказать, что Крым, а в особенности Южный Берег, буквально поразил губернатора своей неповторимостью. Вполне естественно, что герцог захотел иметь там свою резиденцию и выбрал для нее живописный Гурзуф. В 1808г. он приобрел в устье р.Авинды участок в 140 десятин за 4тыс.рублей. Здесь он заложил парк и начал строительство дома, который был задуман в греческом стиле. Через три года возведение летней крымской резиденции Ришелье было завершено, и осенью 1811 года справили новоселье. Из Одессы отправились большой компанией: тем летом у герцога отдыхала М.А.Нарышкина с чадами и домочадцами. Сначала добрались до Севастополя, где были встречены с особыми почестями, а затем направились на лошадях в Гурзуф в новенький 2-х этажный дом с бельведером, стоявший среди низких домиков, словно чудный воздушный замок. Погостили всего 5 дней и, увы, более никогда уже Ришелье не бывал в этом доме… Но всегда держал его готовым для встречи гостей.
В 1816г. в нем останавливался Великий князь Николай Павлович — будущий Император Николай I. А в сентябре 1820г. приехал 20-летний А.С.Пушкин с большой семьей Раевских. Через месяц после них прибыл И.А.Муравьев-Апостол, описавший так дом Ришелье: «Огромное здание состоит из крылец и переходов, с навесом вокруг дома, а внутри из одной галереи, занимаемой все строение; исключая четыре небольшие комнаты, по две на каждом конце, в которых столько дверей и окон, что негде кровать поставить. Да еще большой кабинет над галереей под чердаком». И если он посчитал этот дом странным и крайне неудобным, то другого мнения был французский путешественник Дюбуа де Монпере, которому показалось, что он попал в настоящий воздушный дворец: «…видно, что владелец искал только воздуха и видов».
И теперь этот дом, но значительно перестроенный за многие годы, так и стоит в Гурзуфе на территории санатория им А.С.Пушкина.
А на посмертно выбитой в Париже в честь герцога Ришелье медали среди лаконичных надписей есть и такая: «Цивилизовал Крым».
Автор: Юлия Самарина