Если бы Петр I остался верным своим первым устремлениям к югу и не стал крайним западником, который обратился всеми помыслами к Балтийскому поморью и потерял вследствие этого Поднепровье и Запорожье, то вполне возможно, что «Город Петра» был бы теперь не северной, а южной столицей Государства Российского. И лежал бы он среди крымских просторов, омываемый теплым Черным морем…
Увы, этого не случилось и достаточно серьезные притязания на Крым со стороны Российского государства начались лишь со времен правления Императрицы Екатерины II. В 1771 году князь Долгорукий вместе с запорожцами и дружественными татарами вторгся в Крым, взял Перекоп и разорил много городов до самой Кафы (Феодосии). Но вместо того, чтобы сразу присоединить Крым к России, провозгласили его независимость от Турции, лишь расставив по крымским крепостям русские гарнизоны. Татары, не празднуя своего соседа, продолжали набеги на Поднепровье, и последней каплей их бесчинств стало разорение Новой Сербии ханом Крым-Гераем.
Зимой 1768-69гг. началась первая Крымская война. Смещение осторожного и не всегда смелого графа Н.И.Панина сделало более решительной внешнюю политику России. Правой рукой Императрицы становится знаменитый граф Г.А.Потемкин, отличавшийся способностью не только создавать грандиозные планы, но и в значительной мере осуществлять их. После обретения Россией Новых Русских земель графа назначают их генерал-губернатором. Тянувшиеся годами переговоры с татарскими ханами и беспорядки были Потемкиным в конце концов прекращены, и 8 февраля 1783 года окончательным манифестом Крым был присоединен к России.
Весь полуостров с прилегающими с севера землями обозначили Таврической областью, разделив на уезды с уездными городами во главе каждого. Именно тогда лежащий в центре Крыма небольшой городок Ак-Мечеть был переименован на греческий манер в Симферополь и стал областным городом, заслонив с тех пор историческую столицу ханства – Бахчисарай. Приморский поселок Ахтиар стал Севастополем – военной базой, где уже тогда был собран значительный по тому времени российский флот. Конечно, разумное устроение Крыма было делом рук не только одного графа Потемкина, но основным генератором идей, конечно, был он, и, к сожалению, не всегда его помощники были старательны и исполнительны. В целом Потемкин был доволен результатами переустройства Крыма, поэтому решился показать все самой Императрице. На эту поездку Граф Потемкин возлагал большие надежды, поскольку им вынашивались грандиозные по масштабам планы.
С началом новой Крымской войны, призванной изгнать турок из Европы, восстановить Византийскую империю с русским царевичем во главе, присоединить к России дунайские княжества, а возможно, и большее… Нужно сказать, что на то время при дворе господствовали большие сомнения относительно нужности и правильности ведения дел на юге. Необходимо было все зримо предъявить Екатерине II, а также австрийскому императору Иосифу II – возможному союзнику в будущей войне с Турцией. Сам Потемкин в успехе не сомневался, и в 1785 году разрабатывается проект будущего «Пути Екатерины» в Крым. Прежде всего, это был подробнейший план дорог, соединяющих столицу с Тавридой. В согласии с этим планом и выработался маршрут путешествия 1787 года. Одобренный Екатериной II вояж должен был стать отчасти инспекционной поездкой по землям, отданным в управление Светлейшего князя Г.А.Потемкина, отчасти – политической демонстрацией величия империи перед соседними государствами, но главной причиной все же было желание Императрицы увидеть новые земли, присоединенные к России в результате четырехлетней войны.
Подготовка к путешествию началась загодя. После составления маршрута в первую очередь были отправлены распоряжения о ремонте дорог и приготовлении мест стоянок. Потемкин поручил полковнику Корсакову строительство дороги через Перекоп в Крым, причем требовал сделать ее «богатою рукою, чтобы не уступала римским». По обеим сторонам ее высаживались тополя (свыше 10тыс.), а для увеселения глаз устраивались небольшие рощицы и беседки с цветниками. Частично дорога пролегала по старому тракту, но кое-где в горной части полуострова ее прокладывали заново (фрагменты этой дороги в некоторых местах видны и сегодня). Всего на организацию грандиозного вояжа было затрачено 15 миллионов рублей, не считая 3 млн. из личных доходов князя Потемкина. Маршрут, определенный еще за год до начала путешествия, составлял 5657 верст и пролегал через Смоленск, Новгород-Северский, Чернигов и Киев, оттуда же – по Днепру до Нового Кайдака – будущего губернского города Екатеринославля (ныне Запорожье), а затем через Херсон в Крым. Возвращаться предполагалось другим путем: через Черкасск, Изюм, Харьков, Курск, Орел, Тулу и Москву.
Наконец 1 января 1787г. роскошный императорский поезд из 14 карет, 124 саней с кибитками (не считая 40 запасных) двинулся в путь. Сама императрица ехала в карете на 12 персон, запряженной 40 лошадьми, где ее сопровождали придворные, прислуга, а также некоторые приглашенные иностранные дипломаты. Следом двигался царский «почивальный возок». Всего в императорской свите было около 3тыс. человек. На каждой станции их ждали по 500-600 свежих лошадей. Двигались неспешно: с 9 утра до 7 вечера с большой остановкой на обед и, наконец, к концу января прибыли в Киев. Там три месяца ждали, когда Днепр вскроется ото льда, после чего весь кортеж вместе с императрицей отправился далее на 80-ти великолепных судах. «Стечение народа по берегам было чрезвычайное», — вспоминал французский посланник.
Перед днепровскими порогами снова пересели, уже в кареты, и двинулись в глубь таврических степей. Немногочисленные поселения и даже отдельные дома в этих местах были специально украшены выписанными из Петербурга художниками, а злые языки утверждали, что многие из них были искусными декорациями, заказанными специально Потемкиным, чтобы продемонстрировать плоды своей деятельности по заселению новых земель (так называемые «потемкинские деревни») – отчасти это так и было. На въезде в Крым, на Перекопе (Тафре), Екатерину II встречала арка с девизом «Предпослала страх и принесла мир», построенная из разрушенных для этого старинных ворот, а также самой крепостной стены. Попав на полуостров, императрица не должна была увидеть унылую пустынность его. Для этого чуть поодаль от дороги возводили стены без крыш и крыши без стен, заборы и ворота к несуществующим дворам… Впрочем, все располагалось в перспективе очень искусно и имело действительно вид жилья (художником-постановщиком «декораций» был известный Иван Старов). Дополняли все насаженные молодые фруктовые сады. От Перекопа в путешествие по Крыму Екатерину II должен был сопровождать конвой родовитых татарских мурз численностью в 2 тысячи всадников.
По расписанию первый обед предполагался у Пяти колодезей, ночлег – в Дюрмени, отдых – в Айбаде, снова обед – у Трех Абламов. Все это были красиво звучащие татарские деревеньки, однако внешне более похожие на кочевые стойбища с маленькими небелеными саклями. Часть их просто пришлось заслонить возведенными павильонами, беседками и даже наносными холмами, а местность вокруг украсить также выкопанными специально живописными прудами и гротами…
Местные чиновники предполагали, что большую часть времени Императрица проведет в Симферополе – будущей столице Крыма, но Потемкин имел другие намерения. Главной целью поездки назначался Бахчисарай – бывшая вотчина крымских ханов, где и предполагалось констатировать: «Вот мы и в Крыму». Однако сам Бахчисарай был в то время в большом запустении. Последний из ханов, Шаги-Герай, терпеть не мог свою столицу (даже хотел взорвать каменные громады скал, образующих Бахчисарайскую долину), поэтому при нем двор не подновлялся и даже наоборот – многие из украшений были сняты и перенесены в Кафу (Феодосию), где готовилась новая резиденция. Покидая же престол, Шаги-Герай постарался захватить как можно больше ценностей из дворца. Поэтому, по распоряжению Потемкина, дворец должен был быть восстановлен, но все работы сперва велись спустя рукава, а когда времени совсем уж было в обрез, наскоро выписали из Петербурга и Харькова разных красок, тканей, фольги и устроили «реставрацию» на свой вкус, предполагая прежде всего обилие всевозможной восточной пестроты. В связи с этим пустили столько позолоты по стенам и потолкам, что от их блеска можно было ослепнуть. Стены же украсили яркие фрески с татарской конницей и видами Стамбула, а также гуриями и самими правоверными, утопающими в наслаждениях.
Конечно, все это было ужасной грубой размалевкой, вовсе не согласной с духом Корана, который вообще запрещает рисовать людей, дабы не оскорбить Аллаха. В довершение всего на минаретах у мечетей вокруг дворца изобразили муэдзинов, созывающих на молитву. Сам же город было никак не обновить – он выглядел брошенным, довольно ветхим, многие фонтаны его иссякли, базар оскудел, единственная улица никуда не годилась, но главное – он был почти безлюден (назревала новая война, и многие татары покинули Крым). Но кое-что все же удалось: когда стемнело – окрестные скалы озарились иллюминацией, и это было потрясающее зрелище.
Из Бахчисарая весь выезд отправился в Инкерман. Дорога в сторону Севастополя была совсем не подходящей для экипажей – узкой и крутой. Решили везти Императрицу прямиком через сады живописной Бельбекской долины, сняв все изгороди и проложив временные пути. Когда добрались до Инкермана и расположились на отдых и обед в специально построенном дворце, императрицу ждал сюрприз: занавеси на окнах раздвинули, и взорам путешественников, как на картине, предстал лежащий на противоположном берегу бухты Севастополь, а в самой бухте – весь Черноморский флот в залпах салюта. Зрелище было грандиозным и фееричным. Екатерина любила подобные эффекты, но и за ними сумела вполне оценить истинные заслуги Потемкина (к слову сказать, что и Иосиф II – тонкий и внимательный наблюдатель, чуждый мишуре многие начинания Потемкина одобрил).
В сам Севастополь переправлялись на шлюпках. Бывшая рыбацкая деревня не только обустроилась за довольно малый срок, но и имела уже улицы с каменными зданиями и казармами, а главное – облицованную камнем гавань, со множеством парусников, шхун и галер, над которыми реяли всевозможные флаги – настоящий порт. Главенствовала же в бухте, конечно, Русская эскадра, а моряки ходили по городу с тем особым деловым видом, который бывает лишь у хозяев… На следующий день Потемкин повез императрицу в живописную Байдарскую долину и на перевал. Проезжей дороги тогда еще на Южный Берег Крыма от Севастополя не было, поэтому гостям был представлен только «вид сверху». Увиденное понравилось и очаровало романтической недосказанностью этих мест. По пути весьма оригинальной была встреча Екатерины II под Балаклавой «амазонской роты», составленной из жен и дочерей балаклавских греков.
Завершить Крымский вояж предполагалось посещением восточной части полуострова, для чего, теперь уже минуя Бахчисарай, прибыли в Симферополь (там также был выстроен специально для императрицы дворец), а затем – в Карасубазар (ныне – Белогорск), Судак, Старый Крым и, наконец, в Феодосию (новую дорогу пришлось прокладывать и там – из Старого Крыма в Судак). В память об этом событии в древней Кафе (Феодосии) на местном монетном дворе в честь императрицы Екатерины II, а также австрийского императора Иосифа II были вычеканены две золотые монеты.
На этом благополучно завершился осмотр Крымских земель, и весь кортеж отправился в обратный путь. В результате этой поездки графу Г.А.Потемкину за важность проделанной им работы был присвоен титул Князя Таврического, сама Императрица, а с нею и Западная Европа в лице участников-иностранцев окончательно убедилась в ценности южных приобретений России, отчего только возросло могущество страны в целом. Для самого же Крыма появление самой августейшей особы было бесспорно эрою: «Катерина-Падишах», как ее величало местное население, ослепив своим великолепием и пышностью ранее невиданной, все же приблизилось к своему народу, была среди него, доверилась ему, заботилась о нем… Такая политика действовала сильнее всяких иных сил. Путешествие Екатерины создало целую традицию императорских вояжей на юг, и все наследники Великой императрицы (за исключением Павла I) считали своим долгом совершить путешествие в причерноморские земли. Так поступил Александр I, посетивший полуостров в 1818 и 1825 годах, и Николай I, приезжавший в Крым в 1837 и в последующие годы, а вслед за ними и Александр II, и Николай II, построивший даже летнюю резиденцию в Ливадии.
Автор: Юлия Самарина.